О дереве и времени заготовки леса
Подписаться на раздел|
Раньше каждый хозяин точно знал, откуда, в какое время и сколько ему взять для любого задуманного им дела. Все рецепты и советы были известны, передавались из поколения в поколение. У природы же есть все необходимое для человека. В старину говаривали: «Лесная сторона не только волка, а и мужика досыта накормит». Основным материалом для строительства был лес. Лес называли вторым полем, он тоже кормил человека, давал жизненно важные продукты и материалы: кроме ягод и грибов, пушнину и дичь, древесину для изготовления предметов быта и строительства. Не случайно, к примеру, в Архангельской губернии его называли «радой». Дерево было священно. Вся вселенная представлялась человеку в образе дерева. С его образом соотносили люди и пути-дороги. «Лежит брус на всю Русь, встанет — до неба достанет» или «Когда свет зародился, тогда дуб повалился и теперь лежит». Деревья наделяли душой, приписывали им человеческие качества, относились к ним как к существам высшего порядка, испрашивая у них помощи и благословения перед всякими начинаниями. «В разных уголках земли. — писал французский этнограф Жак Бросс, — живет легенда о праотце всех деревьев, дереве-великане, которое поднималось к небесам из центра земли и являлось осью Вселенной. Оно объединяло три стихии, его корни уходили глубоко в почву, а крона упиралась в небесную твердь. Оно дарило планете воздух, всем земным тварям плоды, налитые солнцем и влагой, которую оно брало из почвы. Дерево притягивало молнии, принесшие людям огонь, и движением ветвей приказывало облакам, резвившимся у его верхушки, поить землю живитель¬ным дождем. Оно было источником жизни и обновления» Люди замечали, что если жить под большим дубом (без сомнения это можно отнести и к некоторым другим породам деревьев), то проживешь долго: дерево как бы отдает часть своей силы и продлевает срок жизни. Отношение к дереву всегда было особенным, поэтому в дело шли далеко не все, пусть и хорошего качества, деревья. К запрещенным для строительства дома относили «священные» деревья. Прежде всего те, что выросли на месте разрушенной церкви, часовни или на могиле. Очень старые и необыкновенно высокие деревья. У многих народов было распространено поверье, что старые деревья принимают души умерших. К священным относили и те экземпляры, у которых были какие-то аномалии. В Ветлужских лесах в XIX веке очень известна была береза с 18-ю большими ветвями, образующими 84 вершины. Одинокая береза в Ильешах под Петербургом с вросшим в ствол камнем. Уродливость ствола, необыкновенное сплетение корней, раздвоенность или растроенность ствола (так называемые «воротца»), наличие дупла, через которое, как и через воротца, «принимали» детей при различных заболеваниях для исцеления. При этом приговаривали: «Сосна, тебе на стояние, мне рабу Божию на здоровье». Явление икон, как правило Богоматери, на ветвях или у корней — вот далеко не полный перечень деревьев, относимых ранее к священным. В Вологодской губернии (район Никольска) считалось опасным рубить липу, ибо тот, кто ее срубит, непременно заблудится в лесу. Осина была проклятой, так как «на ней удавился Иуда». В Вологодской же области запрет распространялся на любые старые деревья: «Грешит тяжко даже тот, кто решается срубить всякое старое дерево, отнимая у него таким образом заслуженное право на ветровал, т. е. на естественную стихийную смерть. Такой грешник либо сходит с ума, либо ломает себе руку или ногу, либо сам скоропостижно умирает». В некоторых местах не использовались деревья с наростом («гуз»), ибо у жильцов могли появиться «кылдуны» (колтуны) и деревья с «пристоем» — маленьким деревцем (хозяйская дочь-девушка родит «дитя»). «Буйным» деревьям приписывалась разрушительная сила, тайная и скрытая, угадать и указать которую могли только одни колдуны. Не рубили и пограничные деревья, так как в народе считали, что на перекрестке черти яйца катают, в свайку играют. На перекрестке нечистый волен в душе человека». Использовать на стройке запрещалось и деревья, выращенные человеком. Этот, отнюдь не полный перечень примет и обычаев россиян по отношению к дереву позволяет глубже понять и почувствовать отношение наших предков к окружающему миру, к каждому жизненному жесту. Причем надо отметить, что северянин, впитавший веру с молоком матери, для которого Бог воплощен в окружающем Мире, суеверен менее, чем южанин. Наоборот, его отношение к превратностям жизни чаще ироническое: «Бейся не бойся: без року смерти не будет», «Мир освещается солнцем, а человек знанием», «Честь на волоске висит, а потеряешь — так и канатом не привяжешь». Таковы неизменные поговорки северянина. В тех местах, где растет лиственница, ее предпочитали другим породам деревьев при строительстве дома. А там, где ее нет, использовали прямые стволы сосны и реже ели. Если же лиственницы в районе было мало, из нее рубили фасадную часть дома — перед и первые венцы. Она намного долговечней других, не боится морозов, жары и осадков. Хорошие хозяева перед тем, как рубить деревья, подпитывали их, подливая под корень много лет подряд серный раствор. Такие деревья в срубе впоследствии никакая тля не брала. Нынче чрезмерной подсочкой (сбор смолы с дерева), проводимой вместо одного года по несколько лет кряду, да еще с впрыскиваением кислоты в раны дерева древесина убивается еще в лесу. Весь лес, который мы сейчас имеем для строительства, мужики называют «опреснино», он почти как губка сразу набирает влагу и тонет в воде. Заготовленный из плохого леса «мянды» — леса, не выстоявшего своего времени, только приспевающего, в возрасте от 60 до 100 лет. Спелый же, окрепший лес считается со 101 года, его называют «остойным». Годовые кольца его на срезе тонкие, как бумага, в отличие от толстых и рыхлых у опреснино. Использование сибирского кедра считалось полезным. Его древесина долгое время сохраняет бактерицидные свойства. К примеру, в шкафу, изготовленном из нее, не заведется моль, не поселятся жучки-древоточцы. Запас кедра на гектаре обычно составляет до 560 кубометров. Это значительно выше по сравнению с другими породами леса. Качество древесины, долговечность строения или изделия из нее зависят и от того, в какое время года срублено дерево. Вот что писали в старом русском журнале в 1867 году: «...срубленные четырех одинаковых лет, с одного места и грунта сoсновые деревья в течении декабря, января, февраля и марта по выделке из них четырех потолочных балок показали по нагрузке их тяжестью, что дерево, срубленное в январе на 12, в феврале на 20, в марте на 38 выдержало менее тяжести, чем срубленное в декабре. Из двух сосен одного места и одних лет, зарытых в сыром грунте, по прошествии восьми лет, сосна, срубленная в феврале, была совершенно проникнута гнилостью, между тем, срубленная в декабре, после 16-ти лет лежания в том же сыром грунте, оказалась еще вполне здоровой... В той же степени время рубки дерева имеет влияние на проницаемость его водою или другими жидкостями, а поэтому для бочек и других вододержащих сосудов должно выбирать дерево декабрьской рубки»... По традиции лес начинали заготавливать от зимнего Николы, с 19 декабря. В некоторых местах считали, и не случайно, лучшим временем для заготовки один месяц — с декабря по январь, да по первому морозцу, когда лишняя влага из ствола выходит на волю. Знали, что приступать к работе лучше на зорьке. «Раннюю птаху и мороз не бьет». Лес спит. Тихо, да и день то зимой короток. Начиная работу, бодрились: «Мозолистые руки не знают скуки», «Глаза боятся, руки делают», «Ленивые руки — не родня умной голове», «Все впору да в срок, так и будет толк». На земле все сызмальства у дела. А у взрослых и тем паче: «День да ночь — сутки прочь». По народным приметам строевой лес рубили на новолунье: срубленный на ущербе диска луны лес сгнивает. Лишь при острой необходимости его заготавливали до прихода весенних месяцев — марта и апреля. До этой поры снег обычно лежит. И времени для заготовки хватает, в отличие от летнего периода, когда «один день год кормит». Чем толще снежный покров, тем лучше для растительного слоя. Снег предохраняет кустарники, мхи и землю от повреждения при падении срубленных или спиленных деревьев. В малонаселенных пунктах рубки проводили не сплошные, а выборочные. Лес при этом страдает меньше. И напротив, когда убираются деревья с кронами на верхнем ярусе леса, тем самым улучшаются условия для роста молодняка, деревьев второго яруса — подлеска. Хозяин строительства с лесником заранее выходят на деляну. Обговаривают, какие деревья будут вырубаться, их количество. На сруб четырехстенок требуется сто деревьев — сто хороших семиметровых бревен и их вершины. Деревья подходящего диаметра и качества «точкуются», на них делают затесы под счет. Тут не преминут вспомнить поговорку: «Всяк сам по себе дерево рубит». Выбрать хорошие деревья не мудрено. Известно, если у сосны кора светлая — негодная будет древесина, рыхлая. А если кора рыжая, рудная и ствол немного крученый — значит хороший лес, тяжелый, смолистый. Эти деревья давно знакомы и памятны: «...Здесь как- то столько маслят собрал, что едва унес, а с этого такого огромного глухаря спугнул!» Все было знакомо с детства, как сучки на потолке над кроватью. Детям в это время говорили: «Минуло сосне сто лет, а морщин у нее так и нет. Высоко она стоит, далеко глядит. Придет смерть за сосной-старушкой, станет она пятистенной избушкой».
|
|
|
